Рим живёт в режиме «вечного света». Кажется, он просто забыл, где у него выключатель. Мрамор сияет даже в тени, а голуби на Форуме выглядят так, будто им выдали контракты на роль в документалке о Вечности. Рим не спешит — он медленно листает свой альбом из тысячелетий, не замечая, что время уже давно перестало его торопить.
Днём он позирует туристам, ночами спорит с ветром, а по утрам долго подбирает тогу, чтобы цвет совпадал с рассветом. Здесь даже развалины держат осанку, а кошки в Колизее ходят с видом хранителей наследия.
Иногда Рим притворяется усталым: садится на ступеньки у фонтана, зевает и делает вид, что ему всё это надоело. Но потом слышит где-то рядом итальянскую тираду — и оживает, улыбается, щурится на солнце и снова идёт учить нас жить красиво.
Рим не играет в совершенство. Он шумный, слегка небритый, гордый, как человек, который слишком много видел, чтобы удивляться. Но даже его хаос — симфония. Когда где-то в мире ищут рецепт гармонии, Рим просто машет рукой: «Расслабьтесь. Она вся здесь, между чашкой капучино и тенью Пантеона».
Рим не светит — он сияет по привычке. Его утро начинается с солнца, заканчивается аплодисментами. Он знает, что спешка — это ошибка архитектуры. Даже пыль здесь чувствует себя древней.
